Солдатик
Личность Солдатика
«Ты думаешь, что сможешь быть мной? Ты не кинозвезда, ты дерьмо. Если ещё раз попробуешь пролезть выше — закопаю в грёбаную землю!»
— так Солдатик унижал Чёрного Нуара.
В официальной версии биографии Солдатик — воплощённый патриот: герой труда и самопожертвования, символ американской исключительности, который скромно умалчивает о подвигах времён Второй мировой. На деле же это самодовольный мачо, привыкший к поклонению и власти. При этом в ранние годы у него ещё оставались проблески искреннего смирения — например, свой именной праздник он однажды посвятил всем суперам. Начинал он с искренним желанием «служить стране», но постепенно стал заложником собственной славы и скатился к злодейству.
Детство Бенджамина (настоящее имя Солдатика) прошло под гнётом жестокого отца. Неразвитая дисциплина, хаос и рассеянность сына вызывали у отца презрение: «не достоин нашей фамилии». В попытке доказать свою ценность Бен воспользовался армейскими связями семьи и получил инъекцию Соединения V от Фредерика Воута. Эксперимент сработал, но вместо признания отец назвал его «жуличником»: мол, настоящий мужчина так не делает. Эти слова врезались в память, ожесточили Бена и стали переломным моментом его жизни.
Повзрослев, он унаследовал искаженную модель «мужественности»: высокомерие, черствость, склонность унижать тех, кто не вписывается в его представления. Солдатик ценил показную «жёсткость» и презирал уязвимость, оправдывая травлю как «закалку». Даже спустя десятилетия — уже после освобождения Пацанами из российского плена — он продолжал вести себя как токсичный альфа.
Во главе «Расплаты» Бен был мстительным и мелочным начальником: тормозил карьеру соратников, запугивал и манипулировал. Чёрный Нуар и Порох регулярно становились его «мешками для битья» (второй был ещё подростком). Он добивался, чтобы Нуара не пустили в кино только потому, что видел в нём угрозу своему статусу.
По словам Грэйс Мэллори, на операции в Никарагуа Солдатик вёл себя как капризная суперзвезда. Не перенося отказа, он оскорблял Грэйс, едва её не подорвал, выстрелив из гранатомёта в склад боеприпасов. Бен — яркий бабник, привыкший считать, что женщины должны им восхищаться; при этом сам признавал, что за десятилетия плена у него «могли появиться дети по всему миру», изменяя Алой Графине.
Тем не менее, уважать он умел: поблагодарил Грэйс, когда та спасла ему жизнь. И в отличие от многих суперов, в бою сохранял хладнокровие и эффективность — это видно и в Никарагуа, и в его первом столкновении с Хоумлендером на Геройгазме. Эта дисциплина — наследие реального боевого опыта времён войны.
Вернувшись из плена, Солдатик начал методично мстить бывшим напарникам. Он старался избегать лишних гражданских жертв, но ответственности не брал: признавался Хьюи, что «не злодей и никого не хотел убивать», — хотя поступки говорят обратное. Он без раздумий застрелил священника и монахиню, уверившись, что их «промыл» Мозговой Шторм, и был готов взорвать башню Воут, несмотря на людей внутри. Жертвы от его взрыва на Геройгазме он проигнорировал.
Ещё один грех прошлого — гибель семьи ММ-а. Пытаясь остановить угонщиков, Солдатик протаранил их Mercedes прямо через жилой дом. Формально — случайность, фактически — следствие его безрассудства. Наказания он не понёс; на упрёк ММ ответил холодным: «Которой из них?»
В быту Солдатик может быть вежливым с теми, кого не считает врагами: спокойно общался с Легендой, терпеливо разговаривал с Хьюи в мотеле. Но это маска: в охоте на Мозговой Шторм он быстро потерял терпение к Хьюи.
Его понимание «семьи» преломляется через образ альфа-самца. Узнав, что Хоумлендер — его сын, Бен разочаровался: увидел в нём «нытика, голодного по вниманию», и решил избавиться от него, игнорируя внука Райана — даже напал на мальчика за попытку дать отпор.
Сексуальные приключения и Геройгазм сделали его более «терпимым» к разным практикам, хотя настоящие взгляды неоднозначны: он с подозрением наблюдал за публичной нежностью геев и хвастался романами со знаменитостями, предпочитая старших женщин — «как хорошее вино».
Прямого расизма у Солдатика не замечено: он уважал Стэна Эдгара, не нападал на Нуара из-за его происхождения, называл Билла Косби «идеальным отцом Америки». Но при этом поддерживал подавление протестов за гражданские права в 60-е и одобрял правительственные программы, разрушавшие чёрные кварталы наркотиками. Приказы он не оспаривал — а значит, несёт ответственность за последствия.
Он гордится тем, что в 1980-х поддерживал афганских моджахедов против СССР, видя в них «хороших парней». Это говорит и о его прямолинейном, упрощённом взгляде на геополитику, и об отсутствии типичных для пост-9/11 ксенофобских предубеждений.
При всех пороках у Солдатика есть кодекс чести: он держит слово. Он исполняет свою часть сделки с Бутчером и Хьюи и готов продолжить охоту на Хоумлендера даже после того, как узнаёт, что тот — его сын. Его искренне злит, когда Бутчер срывает договор из-за Райана. Впрочем, «честь» не мешает жестокости: оставляет умирать Мозгового Шторма, уверяя Хьюи, что доведёт миссию до конца.
Годы в российских лабораториях оставили травму: Солдатик панически боится повторного заточения. Именно поэтому, когда Пацаны пытались обездвижить его «Новичком» в башне Воут, он в ярости активировал максимальный радиационный заряд.
Он наивен в вопросах близости: верил, что Алая Графиня любит его и однажды спасёт. Узнав, что она ненавидела его и сдала русским не за деньги, а из мести, был потрясён. Он долго не верил и обвинениям в том, что нападение возглавил Нуар, — прошлые победы над ним мешали принять правду. Долгая изоляция сделала Бена «выпавшим из времени»: он не ориентируется в современных технологиях, путается в терминах и даже пытается спорить про интернет и GPS.